Чтобы попробовать себя в чем-то новом, не обязательно кардинально менять жизнь; искать новую работу, переезжать, или решаться на экстравагантную стрижку. Если вы задаётесь вопросом: «Что бы мне такого попробовать?» — попробуйте волонтерство.
Добровольчество — обширно, и отраслей в нём «ходить-не переходить». Одним из добровольческих занятий я и решила занять себя. Именно занять, потому что лучшее лекарство от пустоты жизни, скуки или печали — помощь ближнему своему. Поэтому я пошла на эксперимент и записалась добровольцем в колл-центр скорой помощи. Это лучший вариант для тех, кто пока не готов оказываться с чужими бедами лицом к лицу. Всё, что от тебя требуется — терпение, несколько часов времени и открытое сердце. Но не слишком открытое, друзья. Не настолько, чтобы пропускать через себя всё и сопереживать до собственной боли, иначе долго не протянуть.
Клич о помощи я получила через «Волонтерский корпус 36», с которым периодически поддерживаю связь и которому иногда помогаю. Прислали в общий чат сообщение со списком больниц, где именно сейчас острая нехватка работников колл-центра. Я вспомнила, что опыт в этом деле у меня уже имеется. В первую волну ковида я сидела в штабе волонтёрского корпуса и принимала звонки от пенсионеров, которые оставляли заявки на продуктовую помощь. Да, было печально, иногда слишком; бабушки и дедушки сидят по своим квартирам, и даже не могут выйти в магазин за гречкой без угрозы здоровью и жизни. Но то, что происходит в колл-центре скорой помощи — это всегда острая неожиданность.
Попробую нарисовать вам один день из практики работника колл-центра. Больница у центрального корпуса ВГУ, кабинет окнами на дорожное кольцо и «Чупа-чупс». Свободный телефон как раз у окна, и добродушная медсестра указывает мне на него. «Вот твой рабочий инструмент. Снимаешь трубочку, никуда нажимать не нужно, представляешься, задаёшь уточняющие вопросы». Сами уточняющие вопросы — это иногда болезненно. Если у человека температура ниже 38,5, то бригада к нему скорее всего не приедет. Вот я и обязана спрашивать про температуру, и если не дотягивает до вызова — отказывать и класть трубку. В колл-центре скорой помощи всё строго. В компьютере есть специальный бланк из множества ячеек, обязательных к заполнению. Место учебы и работы, привязка к больнице, возраст, симптомы и что-то ещё — всё это для создания полной картины происходящего. Мне объяснили как правильно совершать сие действо, и я приступила. Конечно, звонили мои любимые старушки. Не все по делу, между прочим; часто — от одиночества. Чтобы было кому рассказать про давление. Были и действительно серьезные звонки, когда в ответ на крик человеческий сложно спокойным голосом спрашивать: «К какой поликлинике вы привязаны?», «Где вы учитесь?» Примерно треть всех звонков — симптомы ковида. Таким отвечают: «Приходите, запишитесь, если вы в состоянии дойти до больницы».
Вообще многие ответы могут показаться холодными и даже бессердечными, но они просто уставные и вынужденные. Да, бригад мало, и именно для этого необходимо так тщательно заполнять бланки, чтобы медики знали, кому помощь нужна быстрее всего. По инструктажу примерно на каждый первый звонок я отвечаю: «Врачи к вам прибудут в течение дня. Да, через несколько часов, как только появится возможность». Люди обижаются и просят быстрее, а я всего лишь сижу в кабинете с телефонной трубкой. А врачи всего лишь целый день ездят по адресам и не могут, физически не могут прибыть быстрее. Поэтому друзья, я могу вам посоветовать: сообщайте голосу из колл-центра как можно больше необходимой информации. Простое: «Человеку плохо» могут отложить на пару часов, просто потому, что кто-то сообщит больше важных подробностей.
В кабинете кроме меня сидят ещё два добровольца. Женщина пенсионного возраста и молодая женщина. Они трудятся «на отлично»: вызов поступает одновременно на все телефоны, и меня опережают, если вдруг свободны сразу три линии. Но такое — редкость. Обычно все работники колл-центра заняты делом, ведь люди не перестают болеть. Каждый отвечает на звонки по-своему. Пожилая женщина всегда сердобольничает, когда снимает трубку, и ведёт разговоры долго, подробно объясняя людям какие-то важные моменты, успокаивая их. Иногда даже что-то советует. Я ничего не знаю о её компетентности, но выглядит она уверено, когда ведёт разговоры. Молодая девушка, примерно моя ровесница, тоже выглядит опытнее меня. Вернее, звучит. В её голосе чувствуется холод, спокойствие и ни одной лишней ноты. После каждого звонка девушка устало вздыхает и кладёт голову на руки. Я же — старательно и верно… Ошибаюсь. Нет, не сильно, не смертельно. Но мой голос звучит не всегда уверено, и иногда я говорю страждущим что-то подобное: «Хорошего дня!». Или в ответ на просьбу «Приезжайте поскорее» — отвечаю: «Спасибо, и вы тоже!» . Ох уж эта моя вежливость бывшего работника общепита… А если на самом деле, то иногда руки дрожат и голос, и такие слова — просто от волнения. Но я рада, что я здесь, потому что я — частичка чего-то доброго.
Но не все идут в медицинский колл-центр добровольно: знакомая из медколледжа рассказала мне про свой опыт. «Плюсов намного меньше, чем минусов. Самый главный и единственный плюс — ты помогаешь медперсоналу».
Моя знакомая попросила не называть её имени чтобы не было проблем с учёбой, и я буду называть её в тексте Сусанной. Девушка посетовала, что работа в колл-центре — не очень-то добровольное занятие для студентов-медиков. Бюджетников «настоятельно просят» выходить на целые смены в колл-центры больниц, и отказаться от этих просьб очень сложно. Медколледж избирательно адресует свои просьбы студентам бюджетникам, «А платников — не беспокоят» — добавляет Сусанна. Выходить на шестичасовые смены хотели далеко не все: из плюсов — можно выбрать первую смену и не посещать учебные занятия. Плюс сомнительный, ведь медики, которых отправляют вместо учебы разговаривать с людьми не станут хорошими специалистами в будущем. Так считает моя собеседница, да и я, признаюсь, тоже. «Работать по шесть часов в колл-центре никто бесплатно не хотел, и студенты взбунтовались. Тогда разрешили выходить на четыре часа, и за четыре часа мы получали двести рублей. Так уже лучше, но всё же». Конечно, я понимаю в чём заключается проблема. Таким трудом должны заниматься либо за деньги и на официальной должности, либо добровольцы подобные мне, которым это нужно для собственного спасения от пустоты и периодически накатывающей бессмысленности. Этот опыт мне действительно помог какое-то время не заниматься дурацким самокопанием и обратить внимание на других, ближних.
Так вот, друзья, хочу, чтобы всё в жизни выходило по любви, и всякая наша деятельность была либо полезной, либо приятной. А лучше — чтобы всё вместе; может, тогда люди будут меньше болеть.
Дарья ВТОРНИКОВА